|
8 сентября 1942 г. в Ленинграде на судебном заседании Военного Трибунала войск НКВД СССР Ленинградского округа к высшей мере наказания был приговорен Николай Павлович Бауер. 18 сентября 1942 г. он был расстрелян. Так трагически оборвалась жизнь одного из самых выдающихся отечественных нумизматов XX в., которому за несколько дней до смерти исполнилось 54 года [1]. Через 47 лет по ходатайству сына, Олега Николаевича Бауера, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в августе 1989 г. рассмотрела в судебном заседании дело по протесту заместителя Прокурора РСФСР на приговор Военного Трибунала войск НКВД и вынесла следующее определение: «Приговор Военного трибунала войск НКВД Ленинградского округа… от 8 сентября 1942 года в отношении Бауэра Николая Павловича… отменить с прекращением производства по делу за отсутствием… состава преступления» [2]. Советскому государству понадобилось почти полвека, чтобы осознать свою ошибку. Н.П.Бауер признан невиновным и полностью реабилитирован (рис. 1).
В послереволюционной Советской России нумизмат не был по достоинству оценен современниками. В условиях того времени исследователь, блестящий знаток всех видов источников средневекового русского денежного обращения, не смог защитить не только докторскую, но даже кандидатскую диссертацию. Незавидной оказалась участь научных творений Н.П.Бауера. Домашний архив исследователя и рукописи отдельных законченных трудов погибли в блокадном Ленинграде. Одна крупная работа была опубликована после смерти автора под фамилией другого историка. Основной же труд жизни Н.П.Бауера — исследование «История древнерусских денежных систем (IX в. – 1535 г.)» — хоть и сохранился в архивах, но до сих пор практически неизвестен специалистам. В послевоенное время историки не могли не учитывать вклад этого человека в русскую нумизматику и в литературе часто можно видеть ссылки на его труды, однако историей жизни нумизмата предпочитали не заниматься. Лишь в 1994 г. была опубликована статья В.В.Гурулёвой, в которой автор впервые не только подробно описала конкретные исследования нумизмата по обращению византийских монет на территории Восточной Европы, но и представила основные вехи его биографии [3]. Нумизматы в большом долгу перед Н.П.Бауером. Сегодня, по истечении почти 70 лет со дня его гибели, когда стало возможно ознакомиться с недоступными ранее архивными делами, необходимо внимательно присмотреться к его трагической судьбе и отдать должное памяти этого человека. Важно разыскать и оценить те сохранившиеся труды по отечественной нумизматике, которые он написал, но не успел издать. Николай Бауер родился 4 сентября 1888 г. в Петербурге. Его родители относились к дворянскому сословию. Отец — Павел Васильевич Бауер, имел образование химика-агронома и работал управляющим крупными имениями. Мать — Елена Александровна (в девичестве Ферсман), занималась воспитанием детей, которых в семье было пятеро. С юношеского возраста Н.П.Бауер интересовался историей. После обучения в Аннинской классической гимназии в 1906 г. он поступил на историческое отделение историко-филологического факультета Петербургского университета, которое окончил в 1910 г. с дипломом первой степени. В университете будущий нумизмат увлекся изучением европейской истории Нового времени. В особенности его заинтересовал курс лекций по XIX в. Э.Д.Гримма. В 1911 г. он был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию. В 1913 г. Н.П.Бауер сдал экзамен на степень магистра всеобщей истории. В 1917 г. перед факультетом прочел пробную лекцию по всеобщей истории. В эти годы работал над диссертацией на тему «История реакционных движений в Германии в XIX в.», однако закончить исследование ему не удалось. Сразу после завершения обучения будущий нумизмат начал свою трудовую деятельность. В 1910–1911 гг. он преподавал историю сначала в одной из гимназий Риги, а позже в немецких школах Санкт-Петербурга. В 1912 г. поступил в Минцкабинет Императорского Эрмитажа, где работал инвентаризатором. Уже в 1914 г. подготовил к изданию свою первую нумизматическую работу — описание клада западноевропейских монет X–XI вв., найденных близ Санкт-Петербурга (статья была опубликована лишь в 1926 г. в Германии) [4]. Около 1912 г. Н.П.Бауер женился. В 1913 г. у него родилась дочь Елизавета, а в 1915 г. двое сыновей — Лев и Олег. События лета и осени 1917 г. потрясли молодого историка. По своим общественно-политическим взглядам он был либералом и сторонником буржуазно-парламентского строя в России. В возможность благополучного развития страны благодаря социалистическим экспериментам не верил. На октябрьский переворот и захват власти в России партией большевиков смотрел крайне отрицательно, но думал, как и многие тогда, что долго это продлиться не может. В сентябре 1917 г. Н.П.Бауер официально вступил в конституционно-демократическую партию, политическую ориентацию которой полностью разделял еще со студенческих лет. Его членство в кадетской партии продолжалось всего лишь четыре месяца, поскольку в декабре 1917 г. она была распущена новой властью и перешла на нелегальное положение. За свою принадлежность к этой партии в 1918 г. был арестован органами ЧК и находился в тюрьме 18 дней. Благодаря ходатайству сотрудников Петербургского университета и Центроархива был выпущен из-под стражи. Летом 1919 г. Н.П.Бауер скрывался от повторного ареста и осенью того же года вместе с семьей и своей сестрой Елизаветой Павловной бежал из Петрограда в г. Ливны (Орловская обл.), где тогда жили родственники его жены. В сентябре 1919 г. после боев с частями Красной Армии в Ливны вошли белогвардейцы и Н.П.Бауер начал сотрудничать с ними. В октябре-ноябре он работал начальником городского пункта «Осведомительного агентства белых». В задачи агентства входила работа по белогвардейской агитации среди гражданского населения: распространение литературы и газет, развешивание по городу лозунгов, плакатов и сводок о военных действиях в уезде, сбор информации о настроениях среди населения. В конце 1919 г. город был снова занят красноармейцами и семья Бауеров, вместе с отступающими частями Белой армии, перебралась в Харьков. Вскоре белогвардейцы под натиском Красной Армии отошли южнее, а Бауеры остались в Харькове. В 1920 г. Николай Павлович временно работал ученым специалистом в художественном музее Харькова. В это время в его жизни произошли трагические события: сначала от заражения крови умерла жена, а позже, перед самым отъездом из города, заболела тифом и скончалась дочь. В сентябре 1920 г. Н.П.Бауеру вместе с сыновьями и сестрой удалось вернуться в Петроград, где он снова поступил на службу в Эрмитаж. В Отделе нумизматики Эрмитажа Н.П.Бауер проработал 18 лет — до августа 1938 г. Сначала он был помощником хранителя, а с 1924 г. — хранителем отделения западноевропейских монет. В 1930–1935 гг. исполнял обязанности заведующего Отделом нумизматики, в 1935–1938 гг. числился «действительным членом и профессором Государственного Эрмитажа». Совмещая чисто музейную (хранительскую, каталогизаторскую и экспозиционную) работу с научными исследованиями, он в 1920–1930-е гг. написал ряд ценных трудов по различным разделам древнерусской нумизматики. Вот темы некоторых из них: исследование о древнейшем русском чекане; топография западноевропейских и византийских монет X–XI вв. на территории Восточной Европы; классификация и датировка русских серебряных и золотых слитков; сводка всех цитат из летописей, юридических документов и других письменных памятников XII – начала XVI в., с упоминаниями денежных знаков; рецензии на нумизматические труды; научно-популярные очерки об античных и средневековых монетах. Далеко не все эти работы были изданы, названия некоторых нам известны лишь по протоколам различных заседаний и упоминаниям их в письмах Н.П.Бауера. Опубликованные же труды напечатаны, в основном, за границей, поскольку в СССР в то время не было ни одного нумизматического периодического издания. Находясь на посту заведующего Отделом нумизматики, Н.П.Бауер, как мог, возражал и противился изъятию монет из основного собрания Эрмитажа для последующей продажи за границей. Попытки «заработать» таким способом валюту, как сейчас хорошо известно, широко практиковались в СССР в 1920–1930-е гг. [5]. Одновременно с Эрмитажем Н.П.Бауер сотрудничал (как совместитель) с другими учреждениями. В 1920–1929 гг. он работал научным сотрудником секции нумизматики и глиптики при созданной в 1919 г. Академии истории материальной культуры. В 1920–1924 гг. был профессором Петроградского Археологического института, а после его закрытия и объединения с Ленинградским университетом — доцентом университета (1924–1927 гг.). Особо следует отметить работу Н.П.Бауера в нумизматическом словаре «Woerterbuch der Muenzkunde», изданном в 1930 г. под редакцией известного немецкого нумизмата Ф. фон Шрёттера [6]. Для этого словаря, в авторский коллектив которого входили ведущие европейские нумизматы того времени, он написал более 70 статей по русской нумизматике. Впервые европейский читатель в таком значительном объеме смог ознакомиться с денежной терминологией и денежными знаками русской монетной системы. Н.П.Бауер интересовался книжным экслибрисом и был активным членом Ленинградского Общества экслибрисистов. На заседаниях Общества в конце 1928–1929 гг. он прочел доклады «Экслибрисы военных библиотек», «Книгопродавческие знаки В.И.Клочкова», «Знаки, родственные экслибрисам», «Юмор, lapsus и карикатура в экслибрисистике» [7]. 13 января 1934 г. постановлением СНК СССР «Об ученых степенях и званиях» были возрождены ученые звания, упраздненные в 1918 г. [8]. В конце 1935 г. Н.П.Бауера представили к степени доктора исторических наук по совокупности научных работ. Квалификационная комиссия по ученым степеням при Государственном Эрмитаже признала его достойным этой степени, и документы были отправлены в Наркомпрос на утверждение [9]. Однако присуждения ученой степени не состоялось [10]. 22 августа 1938 г. Н.П.Бауера уволили из Эрмитажа. Поводом послужило то, что при очередной проверке и сличении анкетных данных сотрудников обнаружилось его кратковременное членство в 1917 г. в конституционно-демократической партии. В его архивном личном деле записано: «освобождается от службы за сообщение о себе заведомо ложных сведений в служебном документе» [11]. Он не протестовал, поскольку опасался, что вскроется эпизод с его службой у белогвардейцев в 1919 г. и последуют более серьезные неприятности. Есть основания полагать, что у руководства Эрмитажа для увольнения Н.П.Бауера был еще один повод, который могли ему подсказать органы НКВД. Дело в том, что в 1938 г. арестовали и репрессировали его старшего брата Георгия, инженера Кировского завода [3, с. 123; 2, л. 5–6, 97]. После увольнения нумизмат в течение года зарабатывал на жизнь частными уроками немецкого языка. Одновременно с этим продолжал писать масштабное исследование «История древнерусского денежного обращения», работу над которым уже давно начал в стенах Эрмитажа. Именно эту книгу он считал самым главным трудом своей жизни. Практически все статьи, изданные им, являются лишь подготовительными материалами к этой книге. В этом капитальном труде Н.П.Бауер на показаниях нумизматических и письменных источников попытался изложить свое представление о развитии всех древнерусских монетных систем за 700 лет. В отечественной историографии можно назвать лишь одно подобное по масштабу исследование — книгу С. де Шодуара «Обозрение русских денег и иностранных монет, употреблявшихся в России с древнейших времен». Но написано и издано оно было столетием раньше — в 1836 г. Два экземпляра машинописи книги Н.П.Бауера «История древнерусского денежного обращения» хранятся в Рукописном архиве ИИМК, еще один — в Архиве ГЭ. Рукопись исследования могла быть перепечатана в 1935 г., в период представления ее автора к докторской степени. Один машинописный экземпляр книги был у Н.П.Бауера основным [12]. Его текст испещрен поправками, в нем сделаны многочисленные рукописные дополнения и машинописные вставки, добавлены новые ссылки на отечественную и зарубежную литературу, изданную вплоть до 1940 г. Основной экземпляр машинописи книги Н.П.Бауера насчитывает более 800 листов, состоит из четырех глав, заключения и приложений. Первая глава является подробным историографическим очерком, вторая — посвящена изучению обращения в Восточной Европе иностранной монеты VIII–XI вв. и древнейшему русскому чекану (конец X – начало XI в.). В третьей главе рассмотрен безмонетный период на Руси и обращение денежных слитков (XII–XIV вв.). Четвертая глава — «Русские денежные системы времени собирания Руси вокруг Москвы» — содержит 10 разделов, в которых подробно рассмотрены различные региональные денежные системы второй половины XIV – первой трети XVI в., все элементы этих систем (счетные наименования и реальные денежные знаки), а также письменные документы того времени, свидетельствующие о их существовании. Исследование сопровождается огромным научным аппаратом, насчитывающим около 3000 сносок. Несмотря на то, что книга написана более 70 лет тому назад, она остается капитальным научным исследованием, во многих своих разделах нисколько не утратившим и сейчас своего значения. Введение ее в научный оборот будет служить большим стимулом для дальнейшего развития отечественной нумизматики. В сентябре 1939 г. Н.П.Бауеру предложили работу в Институте истории материальной культуры (ИИМК) АН СССР, где под руководством его директора М.И.Артамонова и Н.Н.Воронина как раз в это время велась подготовка первого тома двухтомной коллективной монографии «История русской культуры» [13]. Для написания отдельных глав в ИИМК не хватало специалистов, и директор искал авторов вне Института. 14 сентября 1939 г., к примеру, для написания главы «Семья — быт — нравы» пригласили известного историка древнерусского права Б.А.Романова. Позже, 1 июля 1941 г., он был принят на работу в ИИМК в качестве старшего научного сотрудника [14]. Вполне вероятно, что именно благодаря необходимости написания главы о древнерусских денежных системах безработный нумизмат попал на работу в ИИМК. Другого человека, способного создать такое исследование, в то время не было не только в Ленинграде, но и вообще в СССР. Первоначальный проект чуть позже стал называться «История культуры Древней Руси» [15]. В течение 1939 г. в ИИМК был написан первый том («Домонгольский период»), а в 1940 г. начата работа по подготовке второго тома — «От монгольского завоевания до образования национального государства» [16]. Забегая вперед, отмечу, что публикации этого труда помешала начавшаяся Великая Отечественная война. Первый том двухтомника «История культуры Древней Руси: Домонгольский период» вышел лишь в 1948 г. Н.П.Бауера уже шесть лет как не было в живых, его имя нельзя было упоминать, и из-за этого редколлегия столкнулась с серьезной проблемой. Как спасти для науки главу, подготовленную замечательным специалистом для этого издания еще до войны? Исследование Н.П.Бауера «Деньги и денежное обращение» было напечатано (со значительными сокращениями и редакторской правкой) только благодаря тому, что Б.А.Романов, дописав в этой главе три раздела, посвященные анализу денежных наименований в письменных источниках, согласился подписать ее своим именем [17]. Позднее в списках научных трудов он указывал лишь на те страницы этой работы, которые были написаны им самим [18]. 21 сентября 1939 г. Н.П.Бауер был зачислен в ИИМК научным сотрудником (без степени). При поступлении на службу он писал, что мог бы быть полезным Институту, занимаясь подготовкой к печати истории древнерусского денежного обращения, курса западноевропейской нумизматики Средних веков и Нового времени, а также популярной брошюры «Монеты и денежные знаки, обращавшиеся в прошлом не территории СССР» [3, с. 123]. В стенах ИИМК Н.П.Бауер не только написал две главы «Деньги и денежное обращение» для коллективной книги «История культуры Древней Руси», но и подготовил статью, посвященную свидетельствам немецких источников о русском денежном обращении XV в., а также несколько рецензий [19]. В 1940–1941 гг. в ИИМК, вероятно, обсуждалась докторская диссертация Н.П.Бауера. Сохранились краткие положительные отзывы о его научной работе С.Н.Валка, С.Н.Чернова и И.М.Гревса, датируемые маем 1940 г. [20]. Планировалась ли тогда защита, пока не установлено. Но через год она, видимо, готовилась, поскольку на работу «История древнерусского денежного обращения» имеется пространный отзыв С.Н.Валка, написанный в июне 1941 г. [21]. С.Н.Валк высоко оценил книгу Н.П.Бауера, но предложил слегка исправить ее название («История древнерусского денежного обращения»), с чем автор согласился (рис. 2). Но защита не состоялась.
Вскоре после начала Великой Отечественной войны 8 сентября 1941 г. вокруг Ленинграда сомкнулось вражеское кольцо. Началась 900-дневная блокада города, а его почти трехмиллионное население оказалось лицом к лицу с тремя самыми страшными ее спутниками: голодом, холодом и бомбежками. Приведу всего лишь несколько блокадных цифр. До 2 сентября служащие (а Н.П.Бауер был служащим) получали по карточкам 600 граммов хлеба в сутки, с 2 по 12 сентября — 400 граммов, с 13 сентября по 12 октября — 200 граммов, с 13 октября по 19 ноября — 150 граммов. С 20 ноября эту норму понизали в пятый и последний раз — до 125 граммов [20]. «Эта норма была смертельной. Для ослабленных людей, уже и без того голодавших целыми неделями, она являлась смертельной вдвойне» [23]. В ноябре в блокадном Ленинграде жители стали есть кошек и собак; в декабре люди начали есть людей [24]. За 25 дней декабря 1941 г. в городе умерли 39 073 человека, в январе 1942 г. — 96 751, в феврале — 96 015 человек [25]. Осенью 1941 г. был проведен первый этап эвакуации ИИМК в Ташкент и Елабугу. 7 ноября организовали отъезд сотрудников Института — докторов наук. Вместе с ними уехал директор Института М.И.Артамонов. 8 февраля 1942 г. отправилась в эвакуацию еще одна группа сотрудников института [23, с. 59]. Н.П.Бауер не был даже кандидатом наук, и поэтому его оставили в Ленинграде. Вдвоем с женой, Ниной Сергеевной, они с большим трудом пережили первую блокадную осень и зиму. В это тяжелое время им помогла М.А.Тиханова, исполнявшая тогда должность заведующей сектором Древней Руси и Восточной Европы, в котором работал Н.П.Бауер, и ученого секретаря ИИМК. Она выхлопотала для него продовольственную карточку рабочей категории. В декабре 1941 г. в ИИМК от истощения умерли Е.А.Рыдзевская, Б.Е.Деген-Ковалевский, Г.В.Подгаецкий, академик С.А.Жебелев, в январе–феврале 1942 г. — А.Н.Зограф, Г.В.Сосновский, Р.В.Шмидт, В.В.Гольмстен. 1 марта от голода умер сын Бауера Лев [3, с. 58; 2, л. 98]. Несмотря на тяжелейшие бытовые условия и голод в Ленинграде теплилась научная жизнь. Продолжали свою деятельность и ученые советы. Вот как происходила защита одной из диссертаций на историческом факультете Ленинградского университета: «Ученый совет заседал ввиду происходившего очередного налета в подвальном помещении факультетского здания, где единственным источником света была древняя лучина, вновь получившая права гражданства. Члены совета, диссертант и его оппоненты сгрудились вокруг железной печурки, так как на расстоянии двух-трех шагов от нее температура была на несколько градусов ниже нуля. Пар клубами выходил из уст оратора, выступавшего в полушубке и валенках. Баллотировочным ящиком служила шапка одного из участников заседания. Все это, однако, не мешало прениям развернуться по всей форме и не внесло в установленную процедуру присуждения ученой степени ни малейшего изменения» [26]. В январе–феврале 1942 г. Н.П.Бауер готовился к защите своей диссертации. В качестве официальных оппонентов предполагались С.Н.Валк (к тому времени уже эвакуированный из Ленинграда, но еще в июне 1941 г. написавший отзыв на исследование) и А.И.Андреев. Вот что записал в начале февраля 1942 г. в своем знаменитом «блокадном» дневнике директор Архива АН СССР Г.А.Князев: «И вот кусочек нашего быта. В Архиве сегодня только двое “присутствуют” — дневные дежурные (ночные дежурства, как я уже отмечал, пришлось отменить из-за слабости сотрудников и отсутствия топлива): доктор истории А.И.Андреев и Фаня, истопница и рабочая Архива, жена кочегара, взятого на войну. Сидят они в 12-й комнате около плиты. Андреев читает диссертацию докторанта Бауэра и готовится к диспуту. Фаня топит плиту и охает». «Пришел и ушел постаревший и осунувшийся Андреев, он все читает диссертацию докторанта Бауэра, который защищает ее в скором времени, чтобы получить карточку первой категории» [27]. Научный диспут предполагалось провести в Ленинградском университете в феврале, но он снова не состоялся в связи с эвакуацией исторического факультета в Саратов в конце февраля — начале марта 1942 г. [28]. Сохранилась рукопись Н.П.Бауера «Для диспута» — его вступительное слово перед обсуждением диссертации на защите, и характеристика, выданная ему руководством ИИМК 23 января 1942 г. [29]. Вот что напишет он об этом периоде своей жизни, находясь в тюрьме: «Вопросом жизни и смерти (в прямом, а не переносном смысле этого слова) получение степени стало в этом году, так как лучшее питание, освобождение от трудовых повинностей — ставилось в связь с обладанием этой степени. В феврале я представил манускрипт большой работы в университет, но за его эвакуацией дело сорвалось» [2, л. 83]. К весне 1942 г. Н.П.Бауер был до крайности истощен физически и надломлен психологически. Его чувство самосохранения притупилось. Он не был сторонником Советской власти и часто в кругу родственников и друзей критически отзывался о мероприятиях ВКП(б) и Советского Правительства. Но ни коллаборационистом, ни открытым идейным врагом Советского государства Н.П.Бауер никогда не был. Но общее психическое состояние его оказалось таково, что он начал высказывать сослуживцам свои политические суждения, пораженческие настроения и уверенность в том, что Ленинград будет вскоре оккупирован немецкими войсками. Надо заметить, что в этом Н.П.Бауер не был одинок. Среди значительной части гражданского населения города, доведенного условиями жизни до крайнего предела, уже зимой открыто циркулировали подобные умонастроения [22, 25]. Это не осталось без последствий. Кто-то из осведомителей донес на неблагонадежность Николая Павловича в органы НКВД. Эвакуация ИИМК продолжалась. На 12 июля 1942 г. был назначен отъезд из города в восточные районы СССР нескольких сотрудников. В их числе были Н.П.Бауер и его жена. Однако 10 июля у них на квартире был проведен длительный обыск. Все рукописи и бумаги Н.П.Бауера были сложены в отдельном шкафу и опечатаны, а хозяин арестован и заключен во Внутреннюю тюрьму управления НКВД. В момент ареста он был в стадии тяжелой дистрофии [2, л. 8, 214] (рис. 3).
В рамках возбужденного против Н.П.Бауера уголовного дела на допрос в качестве свидетелей вызывались четверо сотрудников ИИМК. Судя по протоколам «Следственного дела» все они показали, что в разговорах с ними арестант открыто высказывал свои антисоветские взгляды и пораженческие настроения. В условиях военного времени и блокады города уже этого было вполне достаточно для следственных органов. К делу были приобщены и некоторые другие материалы. Автору удалось изучить «Следственное дело Н.П.Бауера». Самое ценное, что содержится в нем, — это сведения о самом Николае Павловиче. 16-м августа датированы его «Собственноручные показания». В них он сообщает о своей жизни, политических взглядах и жизненных убеждениях. Когда заключенный нумизмат писал эти страницы, физически истощенный, но сохранивший ум и память, то наверняка догадывался, что живым из тюрьмы уже не выйдет. Вероятно поэтому в своих «показаниях» он пытался передать самую существенную информацию о себе, и этот текст можно рассматривать как его своеобразную исповедь [30]. Следствие по делу Н.П.Бауера длилось менее двух месяцев. Уже 8 сентября в расположении Внутренней тюрьмы Управления НКВД Ленинградского округа произошло закрытое судебное заседание. Подсудимому были предъявлены обвинения по статьям 58, пункт 10 («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений») и 182 (незаконное хранение оружия) УК РСФСР. В протоколе судебного заседания записано следующее последнее слово Н.П.Бауера: «Я заранее вполне согласен с той квалификацией, которая мне будет вынесена, и с приговором. Если мне не удастся существовать дальше, я прошу позаботиться о моих рукописях, чтобы они не затерялись и ученые могли в дальнейшем ими воспользоваться [2, л. 198]. В тот же день, 8 сентября, осужденный прошел последнюю юридическую формальность — ему предложили написать ходатайство о помиловании, что он и сделал (рис. 4). В последних строках, написанных Н.П.Бауером, снова просьба о сохранении рукописи книги.
Вот текст ходатайства: «В Президиум Верховного Совета СССР. Вполне одобряя постановление Верховного Трибунала, и считая кару правильной, прошу о помиловании меня как последнего нумизмата в области русской истории, всегда честно исполнявшего свои служебные обязанности и никогда тайно не вредившего Советской власти. Главное о чем прошу, это [о] сохранении моего манускрипта, представляющего труд моей жизни и небесполезный для советской науки. Обещаю впредь честно и безропотно трудиться» [2, л. 207]. Н.П.Бауер — один из самых выдающихся русских нумизматов. Он относится к трагическому поколению русских ученых, которые получили образование и сформировались до 1917 г., но жить и работать которым довелось в тяжелейших условиях Советской России 20-х — начала 40-х гг. XX в. Российские нумизматы в долгу перед Николаем Павловичем. Судьба не была благосклонна к нему. Его жизнь оборвалась трагически, многие написанные научные труды погибли. Но главное дело жизни Н.П.Бауера — книга «История древнерусских денежных систем» — сохранилась, и ее издание является нашим профессиональным и нравственным долгом. В архивах Государственного эрмитажа, ИИМК и Отделе рукописей РНБ в ходе работы над проектом, кроме книги Н.П.Бауера, обнаружены около 20 его неопубликованных трудов, включающих статьи, рецензии, тексты и тезисы докладов, конспект лекций по русской нумизматике и план популярной брошюры. Особую важность представляют два очерка «Деньги и денежное обращение», уже упоминавшиеся выше, а также статья «Путевые расходы ганзейских послов 1494 г. и значение их для понимания русского денежного обращения в XV в.». В ряде российских и зарубежных архивов выявлена и скопирована переписка Н.П.Бауера с нумизматами. Сведения из писем значительно дополняют канву научной жизни ученого, а также добавляют отдельные черты к его мировоззрению. Особенно содержательны письма Н.П.Бауера к московскому нумизмату А.В.Орешникову. Статью хотелось бы закончить словами В.В.Гурулевой: «Н.П.Бауер был одним из тех ученых-энциклопедистов, которые умели работать одинаково успешно в разных областях науки. Он был специалистом по западноевропейской, русской, византийской, восточной монетной чеканке, внес вклад в развитие каждого из упомянутых разделов нумизматики» [3, с. 124]. Выявленное в архивах неопубликованное научное наследие Н.П.Бауера как нельзя лучше подтверждает эти слова. После издания оно будет служить многим поколениям нумизматов и историков. Список литературы1. Важные биографические данные почерпнуты из архивных источников: «Следственного дела Н.П.Бауера» (Центральный архив ФСБ России, № П–81104), личных дел Н.П.Бауера в Архиве ГЭ (Ф. 1. Оп. 5. Д. 1884; Ф. 1. Оп. 13. Д. 61; Ф. 1. Оп. 18. Д. 134; Ф. 12. Оп. 1. Д. 98; Архив ОН) и Рукописном архиве ИИМК РАН (Ф. 35. Оп. 5. Д. 19; Ф. 41), а также из беседы автора с О.Н.Бауером 15.04.2003 г. За помощь в работе над статьей я глубоко признателен С.О.Андросову, О.Н.Бауеру, В.В.Гурулевой, В.А.Калинину, Е.В.Лепехиной, В.Л.Янину. Слова особой благодарности обращены к А.И.Шишкину, оказавшему автору значительное содействие во время изучения «Следственного дела Н.П.Бауера». 2. Следственное дело Н.П.Бауера. Л. 216. 3. Гурулёва В.В. Н.П.Бауер и его вклад в византийскую нумизматику // Византия и Ближний Восток: Памяти А.В.Банк: Сборник научных трудов. СПб., 1994. С. 117–126. 4. Bauer N. Der Fund von Spanko bei St. Petersburg // Zeitschrift fuer Numismatik. Bd. 36. Berlin, 1926. S. 75–94. Taf. V. 5. «Служебная записка от 31.01.1931 г. на имя директора Государственного Эрмитажа Б.В.Леграна» // Минцкабинет в Новом Эрмитаже: Каталог выставки. СПб., 2002. С. 109. № 340; «Письмо директора музея Леграна и зав. отделом нумизматики Бауэр в Сектор науки НКП от 28/III.33 г.» // Эрмитаж, который мы потеряли: Документы 1920–1930 годов. СПб.: Журнал «Нева», 2001. С. 245–247. 6. Woerterbuch der Muenzkunde. In Verbindung mit N.Bauer, K.Regling, A.Suhle, R.Vasmer und J.Wilcke / Hrgb. Friedrich Frhr. v. Schroetter. Berlin; Leipzig: Verlag von Walter de Gruyter & Co, 1930. 7. Летопись Ленинградского Общества экслибрисистов: Труды ЛОЭ. Вып. XIII. Л., 1931. С. 10, 17, 20. На эту совершенно неизвестную область научных интересов Н.П.Бауера мне указал его внук С.О.Андросов. В Отделе рукописей РНБ в фонде А.Г.Биснека хранятся протоколы заседаний ЛОЭ и тезисы докладов Н.П.Бауера (ОР РНБ. Ф. 76. № 58. Л. 170, 184, 199, 207). Благодарю А.А.Богданова за сообщение о месте хранения тезисов докладов Н.П.Бауера. 8. Из научного наследия: Записка о присуждении ученых степеней С.А.Жебелева (публикация и примечания И.В.Тункиной) // Очерки истории отечественной археологии. М., 2002. Вып. III. С.143, 145, 161. 9. Гурулева В.В. Н.П.Бауер и его вклад в византийскую нумизматику… С. 123. 10. Н.П.Бауер считал, что директор Эрмитажа И.А.Орбели был против такого решения и каким-то образом «затормозил» это дело. См.: Следственное дело Н.П.Бауера. Л. 83. 11. Архив ГЭ. Ф. 1. Оп. 13 1/с. Д. 61. Л. 1об., 2об.; Ф. 1. Оп. 18. Д. 134. Л. 124. 12. Рукописный архив ИИМК РАН. Ф. 41. Д. 1–4. 13. Воронин Н.Н. О первом томе «Истории русской культуры» // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры (КСИИМК) АН СССР. Вып. III. М.; Л., 1940. С. 43–44; Артамонов М.И. ИИМК в 1939 г. (Извлечения из отчетного доклада директора Института М.И.Артамонова активу ИИМК 29.I.1940) // КСИИМК. Вып. IV. М.; Л., 1940. С. 65. 14. Панеях В.М. Михаил Илларионович Артамонов и Борис Александрович Романов // Санкт-Петербургский университет. № 27 (3494). 8 декабря 1998 г. С.22; Его же. Творчество и судьба историка: Борис Александрович Романов. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. С. 176–179. 15. Воронин Н.Н. Основные проблемы истории культуры Древней Руси X–XIII вв. // КСИИМК. Вып. VII. М.; Л., 1940. С. 3–10. 16. Воронин Н.Н. Основные проблемы истории культуры Древней Руси… С. 4, 10; Архив ИА РАН. Ф. 1. Р. 2. № 337, 338 (проспекты двух томов «Истории культуры Древней Руси». 17. Романов Б.А. Деньги и денежное обращение // История культуры Древней Руси: Домонгольский период. М.; Л., 1948. С. 370-396. 18. Панеях В.М. Творчество и судьба историка… С. 421, 435, примеч. 10; Гурулева В.В. Н.П.Бауер и его вклад в византийскую нумизматику… С. 123, 125, примеч. 27. В.В.Гурулева пишет об общеизвестности в 1950-е гг. факта авторства Н.П.Бауера. К этому можно добавить, что то же самое автору говорил в 1980-х гг. В.Л.Янин, которому в свою очередь это сообщил Н.Н.Воронин. 19. Рукописный архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 2. Д. 113; Ф. 41. Д. 18–25. 20. Там же. Оп. 5. Д. 19. Л. 13–18. 21. Там же. Л. 29–38; Ф. 35. Оп. 2. Д. 1986. Л. 1–8. Отзыв заверен в канцелярии ИИМК и датирован 20 июня 1941 г. 22. Ломагин Н.А. Неизвестная блокада. Кн. 1. СПб.: Издательский дом «Нева», М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 260. 23. Платонова Н.И. Институт истории материальной культуры в годы Великой Отечественной войны // Материалы конференции «Археология и социальный прогресс». М., 1991. Вып. 1. С. 57. 24. Ломагин Н.А. Настроения защитников и населения Ленинграда в период обороны города, 1941–1942 гг. // Ленинградская эпопея: Организация обороны и население города. СПб., 1995. С. 234. 25. Ломагин Н.А. Неизвестная блокада: Документы, приложения. Кн. 2. СПб., М., 2002. С. 266, 300. 26. Цит. по: Бурдей Г.Д., Бородкин Л.И. Защита диссертаций по гражданской истории в 1941–1945 гг.: Источники, проблематика, динамика // ВИД. Т. XXIV. СПб., 1993. С. 111. 27. Адамович А., Гранин Д. Блокадная книга. М.: Советский писатель, 1982. С. 383; Князев Г.А. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945. СПб.: Наука, 2009. С. 445 (запись от 3.02.1942 г.); С. 462 (запись от 7.02.1942 г.). 28. Цамутали А.Н. Культурная и научная жизнь в Ленинграде // Ленинградская эпопея: Организация обороны и население города. СПб., 1995. С. 138; Тихонов И.Л. Археология в Санкт-Петербургском университете: Историографические очерки. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 172. 33. Рукописный архив ИИМК. Ф. 41. Д. 6. Л. 37–42; Ф. 35. Оп. 5. Д. 19. Л. 40–40 об. 37. Следственное дело Н.П.Бауера. Л. 78–83 и 84–93 об. См.: Собственноручные показания обвиняемого Бауэра, Николая Павловича 1942 г. 16 августа // Гайдуков П.Г. Николай Павлович Бауер (к 60-летию со дня смерти) // Нумизматический сборник ГИМ. Т. XVI. С. 390–400 (Труды ГИМ. Вып. 138). |
