Имя Василия Григорьевича Дружинина – отечественного историка, археографа, палеографа, члена-корреспондента РАН, коллекционера поморского медного литья, старообрядческих рукописей и старообрядческого рисованного лубка – сейчас почти не известно археологам. Можно назвать несколько работ, посвященных жизни и деятельности В.Г. Дружинина, но вместе с тем следует признать, что до сих пор, к сожалению, не нашлось у него своего основательного и преданного биографа (Берестецкая Т.В., 1991; 1992; 1993; 1994; Бубнов Н.Ю., 1985; Медведева М.В., Всевиов Л.М., Мусин А.Е., Панченко Е.З., 1996; Пивоварова Н., 2009; Плигузов А.И., 1994; Смирнова Т.Г., 2008а; 2008б; Тихонов И.Л., 2009. С. 163–166; Юхименко Е.М., 1996). Многие страницы его жизни остаются малоисследованными или совсем темными 2. В августе 2009 г. исполнилось 150 лет со дня рождения В. Г. Дружинина. Необходимо вспомнить этого человека, проработавшего более семи лет в Императорской Археологической комиссии (ИАК) – первом правительственном археологическом учреждении России – и отдать должное его вкладу в улучшение ее деятельности (Рис. 1).
Приведу основные биографические данные В.Г. Дружинина. Он родился 10 августа 1859 г. в Санкт-Петербурге в дворянской семье. В 1883 г. окончил Петербургский университет со степенью кандидата русской истории. По 1886 г. он состоял при университете для подготовки к профессорскому званию, а в 1889 г. получил степень магистра русской истории за диссертацию «Раскол на Дону в конце XVII в.».
| | Рис.1. В.Г.Дружинин
|
С 16 июля 1889 г. по 22 ноября 1896 г. В.Г. Дружинин состоял на службе в ИАК: сначала сверхштатным членом без содержания, а с 1891 г. штатным членом Комиссии.
В 1896 г. он избирается членом Археографической комиссии, а с 1903 г. назначается правителем ее дел. В 1912 г. В.Г. Дружинин назначается членом Комитета попечительства о русской иконописи. В 1914 г. он избирается почетным членом Петроградского археологического института, а в 1918 г. – в совет Союза архивных деятелей. В 1921 г. в связи с включением Археографической комиссии в состав учреждений Академии наук В.Г. Дружинин переведен на службу в Академию наук на должность заместителя председателя Археографической комиссии.
В 1920 г. В.Г. Дружинин избран членом-корреспондентом РАН по разряду историко-политических наук (русская история) Отделения исторических наук и филологии РАН. Постановлением Центральной комиссии по улучшению быта ученых в 1928 г. зачислен в группу выдающихся ученых.
В ноябре 1929 г. В.Г. Дружинин уволен из Археографической комиссии на основании постановления Правительственной комиссии по проверке аппарата АН СССР, а в июне 1930 г. арестован по т. н. «делу» академика С.Ф. Платонова. В феврале 1931 г. он приговорен к заключению в концлагерь сроком на 5 лет и помешен в Соловецкий лагерь. С мая 1932 г., после отмены заключения и лишения права проживания в 12 населенных пунктах СССР и Уральском регионе сроком на 3 года, поселился в г. Ростове-Ярославском. В этом маленьком городе пожилой ученый, практически лишенный средств к существованию и оторванный от семьи, прожил три года. В июне 1935 г. он получил освобождение, но из-за отсутствия денег до осени не мог выехать к родным. Лишь в конце 1935 г. В.Г. Дружинин вернулся в Ленинград и умер 15 января 1936 г. на 77-м году жизни (Берестецкая Т.В., 1994; Смирнова Т.Г., 2008; Юхименко Е.М., 1996) 3.
В.Г. Дружинин автор ряда классических работ по истории и культуре русского старообрядчества XVII–XIX вв., основанных на памятниках старообрядческой рукописной книжности и архивных источников. Он впервые представил старообрядчество как важное явление отечественной культуры, что в конце XIX в. было существенным шагом вперед по сравнению с обличительными работами миссионеров Руссой православной церкви и богословскими исследованиями профессоров духовных академий. На основе своей коллекции старообрядческих рукописей XVII – начала XX в. и других собраний Дружинин составил и в 1912 г. издал справочник-указатель «Писания русских старообрядцев» (СПб., 1912), который сами старообрядцы называли своей «настольной книгой» (Юхименко Е.М., 1996).
В тяжелых условиях нищего ссыльного, вынужденного в буквальном смысле этого слова вести борьбу за выживание, В.Г. Дружинин по заказу В.Д. Бонч-Бруевича для Литературного музея (Москва) в 1933–1934 гг. в Ростове написал свои «Воспоминания о литературных встречах и знакомствах», которые являются важным источником по истории научной, литературной и культурной жизни в России конца XIX – начала XX в. «Воспоминания» хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), в фонде А.В. Дружинина – писателя и литературного критика, дяди В.Г. Дружинина.
«Воспоминания о литературных встречах и знакомствах» представляют собой рукопись, написанную на разрозненных листах формата школьной тетради, насчитывающую 1850 страниц. Текст является незаконченным автобиографическим повествованием без всякого последовательного плана и выглядит как первичный и неотредактированный материал. Рукопись состоит из ряда отдельных сюжетов, посвященных детству автора, учебе в гимназии и Петербургском университете, подготовке и написанию магистерской диссертации, его работе в Археологической и Археографической комиссиях, Русском Археологическом обществе и других научных и общественных организациях. Отдельные очерки посвящены родственникам, друзьям, сослуживцам и знакомым автора – историкам, литераторам, нумизматам, собирателям рукописей, букинистам, библиографам (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 6–10).
«Воспоминания» В. Г. Дружинина известны, но еще очень мало использованы историками. Задача настоящей статьи – представить «Воспоминания» как источник по истории Императорской Археологической комиссии.
В «Воспоминаниях» В.Г. Дружинин неоднократно упоминает археологов. Он описывает свое участие в 1887 г. в работе VII Археологического съезда в Ярославле, деятельность в ИАК и ИРАО, посвящает отдельные очерки А.А. Спицыну и И.И. Толстому, дает краткие характеристики своим сослуживцам-археологам. Всего археологическим и нумизматическим сюжетам автор «Воспоминаний» отводит немногим более 250 страниц или около 14 % всего текста, при этом на описание его работы в ИАК приходится лишь 76 страниц (4 % текста). Написанные в отрыве от всех источников, только по памяти, мемуары страдают в некоторых сюжетах повторами и отдельными хронологическими неточностями. Однако эти мелочи следует простить автору, записывавшему события сорокалетней давности в специфических условиях, мало приспособленных к научному творчеству. Мы должны быть благодарны В.Г. Дружинину, передавшему в своих записках частичку живого дыхания археологической жизни Санкт-Петербурга конца XIX в.
Важные для истории отечественной археологии сведения, содержащиеся в разных местах «Воспоминаний», можно объединить, в основном, в три раздела:
- описание помещений Комиссии и отдельных видов ее деятельности (выставки, издания);
- характеристики и оценки сотрудников Комиссии;
- вклад самого автора в работу Комиссии.
Ниже характеризуется каждый из упомянутых разделов. При этом обильно цитируются «Воспоминания», что гораздо нагляднее для знакомства с источником, чем его пересказ чужими словами.
1. Помещения Комиссии.
В.Г. Дружинин попал в Археологическую комиссию летом 1889 г. по рекомендации графа И.И. Толстого. Они были знакомы с гимназических времен, поскольку Дружинин учился в одном классе с младшим братом Толстого Дмитрием, будущим директором Эрмитажа. В то время комиссия помещалась в своем первом после Строгановского дворца помещении в верхнем этаже Эрмитажа. Чтобы попасть туда, сначала надо было пройти нижним этажом через зал античных мраморов, а потом подняться 110 ступеней по витой железной лестнице на третий этаж. Помещение было тесное и неудобное. Комиссия располагалась в двух комнатах, причем у председателя не было отдельного кабинета. В основной комнате не только располагались рабочие места сотрудников, но и был большой стол, на который складывались поступающие древности. В другой комнате в одно окно, узкой и длинной, располагалась канцелярия, в которой сидели делопроизводитель и канцелярский служитель. (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 6. Л. 17об. № 7. Л. 167–169).
Года через два (т. е. около 1891 г.) Комиссия была переведена в запасную половину Зимнего дворца, на углу Зимней канавки и набережной Невы, и получила в двух этажах более обширное и удобное помещение, насчитывавшее два зала, семь комнат и одну кладовую. «Было два входа: один с Невы со швейцаром, а другой с Зимней канавки. В нижнем этаже находился зал для выставок, кабинет председателя, кабинет делопроизводителя … и канцелярия. В верхнем этаже был зал для заседаний, кабинет одного из членов, кабинет старшего члена Комиссии, еще комната, где сидели за большим столом два члена Комиссии и одна узкая, где раскладывали поступавшие собрания. Далее шла темная кладовая для склада изданий и бумаги. Последняя заготовлялась впрок. Во всех комнатах помещалась в ш[к]апах библиотека Комиссии» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 170).
Каждый год Комиссия устраивала выставки предметов добытых и купленных ею в течение года для осмотра их государем. До переезда Комиссии на Зимнюю канавку, эти выставки устраивались в Голубом зале запасной половины Зимнего дворца. С получением помещения на Зимней канавке, они организовывались уже в стенах Комиссии. «Был специальный выставочный зал, по стенам коего были устроены полки горками, обитые сукном. Но так как зал не вмещал иногда всех выдающихся предметов, то выставкой занимали еще кабинет Председателя: из этого кабинета дверь выходила в зал. При мне император Александр Третий дважды посетил выставки. Один раз один, а другой раз с женой и наследником. Председатель руководил государем, а на мою долю выпало сопутствовать государыне Марии Федоровне и давать ей объяснения, т. к. я хорошо говорил по-французски. … После государя посещали выставку члены Русского Археологического Общества и все интересующиеся лица. Выставка не разбиралась в течение трех месяцев; после ее разбора, вещи распределялись Комиссией по Музеям. Лучшие вещи шли в Эрмитаж, а остальные – в Исторический Музей в Москву и в другие музеи» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 197–198).
В.Г. Дружинин описывает также выставку, организованную в Комиссии новгородским археологом-любителем В.С. Передольским, в течение нескольких лет раскапывавшим неолитическое поселение «Коломцы» в окрестностях Новгорода. Передольский рассчитывал получить Открытый лист на продолжение раскопок, а находки (кремневые орудия и фрагменты керамики) продать (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 174).
2. Сотрудники Комиссии.
В середине 1889 г. ИАК возглавлял граф А.А. Бобринский (1852–1927). Членами Комиссии служили барон В.Г. Тизенгаузен (1825–1902), граф И.И. Толстой (1858–1916), Н.П. Кондаков (1844–1925) и М. П. Боткин (1839–1914). Кроме них в Комиссии работали делопроизводитель И.А. Суслов (?–1919), регистратор И.С. Сутулло (1859–?), канцелярский служитель Куркин и сторож И.Ф. Чистяков (1865–1935). В 1891 г., после конфликта И.И. Толстого и Н.П. Кондакова с А.А. Бобринским и их ухода, в Комиссию были избраны новые сотрудники: А.А. Спицын (1858–1931) и Н.И. Веселовский (1848–1918).
Председателя ИАК А.А. Бобринского Дружинин в целом характеризует как археолога-любителя, занимавшегося раскопками в своем имении Смела Киевской губернии, и имевшего свое собрание древних предметов. Был он человеком со связями в высших сферах и дела ИАК отстаивал на самом высоком уровне. «Он пользовался своей близостью к Министру Двора графу И.И. Воронцову-Дашкову и успешно вел дело Комиссии. Ему всегда удавалось добывать экстренные суммы в несколько тысяч рублей для покупки выдающихся кладов и предметов древности, предлагавшихся к продаже счастливчиками. 11 марта 1889 г. он выхлопотал высочайшее повеление о том, чтобы все раскопки на землях казенных и общественных разрешались бы только Комиссии и поступали бы в нее. Клады, находимые на тех же землях, тоже должны были поступать в Комиссию. Все реставрации древних памятников тоже должны были проходить через особые совещания, в которых принимала участие Комиссия и представители Академии художеств и Синода» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 168).
В повседневной жизни Комиссии А.А. Бобринский принимал самое живое участие. Он почти ежедневно посещал ИАК, председательствовал на ее заседаниях. «В Комиссии он вел себя очень любезно, но авторитета как археолог не имел. Он был личный враг графини П.С. Уваровой, которая его игнорировала и не считалась с Археологической Комиссией настолько, что даже не посылала Комиссии изданий Московского Археологического Общества в обмен на издания Комиссии» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 172).
В.Г. Дружинин очень высоко оценивает роль В.Г. Тизенгаузена в жизни ИАК, называя его фактическим Председателем. Он был известным востоковедом: нумизматом и знатоком рукописей. Ко времени поступления автора «Воспоминаний» в Комиссию В.Г. Тизенгаузену было уже более 70 лет. Он руководил Комиссией и ее канцелярией и бывал на службе каждый день.
«Службу свою он начал в медицинском департаменте Министерства Внутренних Дел, а в зрелом возрасте специализировался на раскопке огромных скифских курганов в Казачьих степях и на Кубани, и удачно производя раскопки, обогатил Эрмитаж многими ценными золотыми предметами скифской работы. В мое время он уже не ездил на раскопки. В Комиссии он редактировал отчеты, зная языки – немецкий и французский, на которых свободно говорил. Он признавал лишь скифские и греческие древности, предметов же каменного века не признавал. Очень воспитанный, он вел себя по товарищески, не играл роли старшего. В обращении он был очень приятен, часто шутил очень ехидно и остроумно, но никогда не переходил границы запанибратства. … Видимо, знавшие его его уважали. ... В Археологической Комиссии он описывал при мне сибирские медные ножи, доставленные в Комиссию археологом Лопатиным, а в приложениях печатал сведения о таких орудиях, находящихся в путевых журналах академиков XVIII в. Это он помещал в “Материалах для археологии России”, печатавшихся в Комиссии» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 173, 177).
И.И. Толстому автор отводит в своих мемуарах отдельный очерк, однако конкретно о его вкладе в работу Комиссии не сообщает ничего (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 6. Л. 16-21об.).
Немного пишет В.Г. Дружинин о деятельности в ИАК друга и соавтора Толстого Н.П. Кондакова. «В Комиссии он участвовал в заседаниях и из осторожности не брал на себя определения предметов, присылаемых в Комиссию, и признавал их фальшивыми. Так было, например, с серебряным блюдом, найденным близ Керчи с изображением Юстиниана, которое впоследствии описали проф. Н.В. Покровский и Венский профессор-археолог Стржиговский. Это описание напечатано в “Материалах по археологии России”» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 178).
Роль в жизни ИАК М.П. Боткина – художника, гравера, академика исторической живописи, коллекционера средневекового искусства и перегородчатых эмалей, брата известного врача-терапевта – В.Г. Дружинин оценивает негативно. «Несмотря на большое богатство, он был весьма лукавый человек, сладкий в обращении и не устойчивый в принципах. Так, когда приносили в Археологическую Комиссию продавать предметы его интересовавшие, он низко их ценил, а сам потом, когда продавец не уступал предметы, забегал к продавцу и покупал их для себя по более возвышенной цене. И на этом его ловили» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 180).
Особенно некрасивую роль сыграл М.П. Боткин в деле реставрации и возобновлении фресок Новгородского Софийского собора. Ремонт собора затеял новгородский архиепископ Феогност. Специально учрежденная подкомиссия ИАК, состоявшая из архитекторов Г.И. Котова, М.Т. Преображенского и Боткина, наблюдала за работой В.В. Суслова, составлявшего эскизы фресок, и браковала их. Это тормозило работу, затягивало ремонт и вызывало неудовольствие Феогноста. «Тогда Боткин забежал к обер-прокурору Синода Победоносцеву и предложил свои услуги взамен подкомиссии. Победоносцев получил на это высочайшее разрешение, и дело было передано под наблюдение одного Боткина. И после этого, как ни в чем не бывало, он продолжал бывать на заседаниях Археологической Комиссии. Председатель ее граф А.А. Бобринский задал ему по этому поводу вопрос, а Боткин, не краснея, дал утвердительный ответ. Т[аким] о[бразом]. через Победоносцева Боткин стал во главе Комиссии, учрежденной при Синоде по реставрации церквей, чем было парализовано высочайшее повеление 11 марта 1889 [г.], передававшее это дело Археологической Комиссии. … В Комиссии он присутствовал только в заседаниях и был совершенно бесцветен, поддакивая графу Бобринскому и барону Тизенгаузену. Он, очевидно, был членом Комиссии для получения чинов и орденов» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 182).
С большой симпатией В.Г. Дружинин отзывается о Н.И. Веселовском, с которым он был в приятельских отношениях. Подробных сведений о его работе в ИАК автор не приводит. Он сообщает лишь следующее: «Впоследствии Н.И. Веселовский перешел на производство раскопок больших Скифских и других курганов в области Войска Донского и Кубанской области и обогатил счастливыми находками собрания Эрмитажа, куда Комиссия передавала все более ценные предметы. Мы сидели с ним в Комиссии в одной комнате, за одним столом друг против друга. Он ездил в Ташкент обследовать мечети и издал их описание; особенно замечательно описание мечети Тамерлана» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 183).
А.А. Спицыну автор отводит в своих мемуарах отдельный очерк (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 6. Л. 11–15об.) (Рис. 2). Из него следует, что они были знакомы и дружны со студенческих лет и именно В.Г. Дружинин содействовал переезду Спицына из Вятки в Санкт-Петербург и поступлению его в 1892 г. на службу в ИАК. «… возник вопрос о замещении двух открывшихся вакансий членов Комиссии, нужно было найти человека, который занялся бы изучением древностей бронзового века, производить раскопки курганов, по поручению Комиссии ездить доследовать хищнические раскопки, обследовать городища и майданы, описывать предметы этого периода и составлять описания поступающих в Комиссию собраний древностей. Старший член Комиссии, de facto ею управляющий, обратился и ко мне за указанием кандидата. Я назвал ему С[пицына], аттестовал его как местного археолога и принес оттиски его печатных трудов. Мне поручено было с ним списаться и предложить приехать в СПб. для личных переговоров. С[пицын] приехал, понравился, и после переговоров принял должность члена Комиссии. … Это место давало С[пицыну] 1800 р., что при его скромных потребностях, его вполне удовлетворяло. С[пицын] был в восторге, т. к. это ставило его на ученую дорогу и научную работу…» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 6. Л. 12–12об.).
В Комиссии А.А. Спицын занимался обработкой поступавших в нее древностей и коллекций, публиковал их в «Материалах по археологии России» и других изданиях ИАК. В их числе стоит огромная коллекция, полученная Л.К. Ивановским при раскопках до 10 тысяч курганов в Ямбургском уезде Петербургской губернии.
Благодаря своей усердной работе А.А. Спицын быстро завоевал уважение коллег как в стенах ИАК, так и за ее пределами. «Он ввел планомерное исследование курганов северной и центральной России и находил исследователей, которые принимали на себя раскопку их по поручению и на средства Комиссии. Сам он тоже ездил летом производить раскопки. В бытность членом Комиссии он задумал и стал выполнять большое научное предприятие – составление библиографического указателя русской литературы по археологии, но не только по заглавиям печатных статей и книг, но и по наименованиям предметов. Труд этот он вел с поступления в Комиссию и до смерти, у него с течением времени накопилось более двадцати тысяч карточек, которые хранились в Комиссии, и по которым он давал справки всем приходившим к нему по разным вопросам археологии. Труд этот находится теперь в Академии Материальной Культуры и не издан. С[пицын] составил, а Комиссия издала руководство для производства раскопки курганов, обследованию майданов и городищ. Это руководство вытерпело два издания и богато иллюстрировано. … Это было первое научно составленное руководство, а до него каждый археолог копал курганы как ему вздумалось. … Изучая найденные при раскопках предметы, он пытался также объяснить происхождение их и намечал народности, которым они принадлежали, и излагал эти теории в своих статьях» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 6. Л. 13об.–14).
В своих воспоминаниях В.Г. Дружинин уделяет внимание также техническим сотрудникам ИАК: делопроизводителю И.А. Суслову и регистратору И.С. Сутулло.
И.А. Суслов заведовал канцелярией и хозяйственной частью Комиссии. Он был без образования и выслужился из писарей. Это был старейший сотрудник, работавший в ИАК со дня ее основания, высоко ценивший ее заслуги и везде отстаивавший ее авторитет.
В.Г. Дружинин описывает следующую забавную историю. «Суслов был большой патриот Комиссии, и в Кабинете над ним давно подсмеивались и поддразнивали его. … Однажды сидел он в приемной управляющего Кабинетом И.С. Петрова и ожидал доклада. К нему подсели чиновники и стали умалять заслуги Комиссии. Слово за слово, чтобы опровергнуть мнение Суслова они спросили его: “Да каков же годовой бюджет Комиссии?” На это Суслов с пафосом заявил, что Комиссия тратит в год до тридцати тысяч рублей. Тогда чиновники сказали ему: “Ну что же это за учреждение! Метельная команда Зимнего Дворца стоит в год двести тысяч рублей – вот это действительно учреждение!” Суслов так громко протестовал, что собеседникам его пришлось увести его из приемной во избежание скандала» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 201).
Интересные сведения приводит В.Г. Дружинин об образе жизни И.А. Суслова. «К 11 часам утра он приходил на службу в Комиссию и в ней оставался до 5–6 часов вечера. В Комиссии он ел сухой завтрак, а затем шел в какой-то клуб, где просиживал ночь до утра за картами, возвращался оттуда домой, спал, и опять шел на службу в Комиссию» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 204).
Регистратора И.С. Сутулло Дружинин характеризует как удивительного труженика, выслужившегося из военных писарей. Он обладал замечательным почерком и был очень работоспособным чиновником. Работу в Комиссии он совмещал с подработкой: каждый день в утренние часы осматривал вверенные ему в управление частные дома. Позже по рекомендации Дружинина И.С. Сутулло стал подрабатывать в канцелярии Русского археологического общества.
3. Вклад Дружинина в работу Комиссии.
В непосредственные служебные обязанности В.Г. Дружинина входили заведывание библиотекой, секретарство в подготовке и проведении археологических и реставрационных заседаний Комиссии, а также редактирование некоторых выпусков «Материалов по археологии России». Он упорядочил имевшийся карточный каталог книжного собрания Комиссии, вел протоколы заседаний. «Докладами моими и протоколами, как я случайно узнал, были довольны» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 184об.–185).
Благодаря В.Г. Дружинину в работу ИАК были внедрены два важных новшества. Во-первых, он предложил публиковать в «Отчетах» Комиссии сведения о находках монетных кладов. «В Археологическую Комиссию поступали монетные клады, найденные на землях казенных и общественных. Они определялись, и находчики их вознаграждались. Ценные монеты поступали в Эрмитаж и прочие местные музеи. Комиссия не оставляла у себя ничего, ни монет, ни предметов древности. Была книга, в которую заносились монетные клады. Клады не интересных монет отправлялись на Монетный Двор для переплавки. Стоимость металла получал находчик. Я предложил составлять списки поступивших кладов и располагать их по алфавиту местностей, откуда они поступали с указанием судьбы клада и дела о нем. Эти списки стали печататься в Отчетах Комиссии за все время самостоятельного существования Комиссии, как самостоятельного учреждения» (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 185).
Во-вторых, В.Г. Дружинину удалось ввести в ИАК практику фотографирования поступающих в нее предметов. «До меня зарисовывал их простой рисовальщик и эти рисунки вшивались в дело. Я сам был хороший фотограф и доказал, что фотография пригодней ручной зарисовки. Потом я научил фотографировать сторожа Комиссии Чистякова, который стал прекрасно исполнять эти работы. В Эрмитаже не было фотографии и все, кому были нужны снимки с предметов, хранящихся в Эрмитаже, обращались к Чистякову, а он хорошо на этом зарабатывал. Чистякова как фотографа взял с собой Н.И. Веселовский, когда поехал в Ташкент описывать мечети и поручил ему съемку мечетей. Чистяков составил альбомы снимков и продавал их по 300-400 рублей». (РГАЛИ. Ф. 167. Оп. 1. № 7. Л. 187об.).
Таким предстают со страниц «Воспоминаний о литературных встречах и знакомствах» В.Г. Дружинина Императорская Археологическая комиссия, ее сотрудники и он сам. Эти воспоминания крайне желательно опубликовать целиком. Сведения, переданные в них, должны учитываться при изучении истории археологии в России конца XIX в.
Рис.2. Начало очерка о А.А. Спицыне
в «Воспоминаниях» В.Г. Дружинина
(РГАЛИ.Ф 167. Оп. 1. № 6. Л. 11).
Для просмотра нажмите на изображение:
|
|
Примечания
1 В основу статьи положен доклад, прочитанный 20 ноября 2009 г. на научной конференции в ИИМК РАН, посвященной 150-летию Императорской Археологической комиссии.
2 В биографических статьях смерть В. Г. Дружинина обозначена 15 января 1936 г. В справочнике персонального состава РАН указана другая дата – 1937 г. (РАН. Персональный состав, 2009. С. 139.)
3 Важнейшие биографические сведения о В. Г. Дружинине получены от И. В. Тункиной за что я высказываю ей свою благодарность.
Список литературы
Берестецкая Т.В. Исследователь истории и культуры старообрядчества В. Г. Дружинин. Неизвестные страницы биографии // Боровский краевед. Боровск, 1991. Вып. 3. С. 9–15.
Берестецкая Т.В. О русских нумизматах по «Воспоминаниям» В. Г. Дружинина // Краткие тезисы докладов нумизматической конференции. Итоги научно-исследовательской деятельности за 1991 г. 25–28 февраля 1992 г. СПб., 1992. С. 75-76.
Берестецкая Т.В. О русских нумизматах по «Воспоминаниям» В. Г. Дружинина // Очерки по истории Отдела нумизматики. Нумизматический сборник. Ч. XII. М., 1993. С. 70-80 (Труды ГИМ. Вып. 83.)
Берестецкая Т.В. В. Г. Дружинин: Новые материалы к биографии // Старообрядчество в России (XVII–XVIII вв.): Сб. науч. трудов / Под ред. Е. М. Юхименко. М., 1994. С. 214–227. (Исследования по русской истории. Вып. 2).
Бубнов Н.Ю. В. Г. Дружинин и его коллекция старообрядческих рукописей // Археографический ежегодник за 1983 год. М., 1985. С. 113-125.
Медведева М.В., Всевиов Л.М., Мусин А.Е., Тихонов И.Л. Очерк истории деятельности Императорской Археологической комиссии в 1859–1917 гг. // Императорская Археологическая комиссия (1859–1917): К 150-летию со дня основания / Науч. ред.-сост. А.Е. Мусин. Под общей ред. Е.Н. Носова. СПб., 2009. С. 21–245.
Панченко Е.З. Еще раз о библиотеке Василия Григорьевича Дружинина // Отечественные архивы. М., 1996. № 4. С. 118–120.
Пивоварова Н. «С министром Плеве я никогда знаком не был…»: К 150-летию со дня рождения В.Г. Дружинина // София. Великий Новгород, 2009. № 4. С. 22–24.
Плигузов А.И. Библиотека Василия Григорьевича Дружинина // Отечественные архивы. М., 1994. № 5. С. 20–24.
РАН. Персональный состав, 2009 – Российская академия наук. Персональный состав. Кн. 2: 1918–1973. Действительные члены. Члены-корреспонденты. Почетные члены. Иностранные члены. М., 2009.
Смирнова Т.Г. В. Г. Дружинин – историк, коллекционер, правитель дел Императорской Археологической комиссии // Академический архив в прошлом и настоящем. Сборник научных статей к 280-летию Архива РАН. СПб., 2008а. С. 347-354.
Смирнова Т.Г. О творчестве и жизни В. Г. Дружинина (к биографии ученого) // Деятели русской науки XIX–XX вв. Вып. 4. СПб., 2008б. С. 469-498.
Тихонов И.Л., 2009.
Юхименко Е.М. Дружинин Василий Григорьевич // Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 г. Энциклопедия. Т. 2: Д–К. М., 1996. С. 89.
Список сокращений
| ИАК | – Императорская Археологическая комиссия
| | ИРАО | – Императорское Русское археологическое общество
| | РАН | – Российская академия наук
| | РГАЛИ | – Российский государственный архив литературы и искусства. М.
|
|
