| http://russianchange.narod.ru | |
Дневник А. В. Орешникова Речь на презентации Дневника АВО в ГИМ 22 ноября 2011 г. | |
|
Уважаемые коллеги и друзья! Дневник Алексея Васильевича Орешникова, переданный в 1955 г. его дочерью Татьяной Алексеевной Полиевктовой на постоянное хранение в Отдел письменных исследований ГИМ, – важное свидетельство сложнейшего периода истории нашего Отечества: крушения Российской империи и становления Советского государства. Эти записи – редчайший источник не только по истории Исторического музея, не только по истории российской науки в послереволюционный период, но и по истории России в целом. Хроника событий, охваченных Орешниковым за период ведения дневника, не имеет себе равных и читается этот дневник как захватывающее художественное произведение. Алексей Васильевич с завидной регулярностью вел ежедневные дневниковые записи на протяжении 18 с лишним лет – с 1 января 1915 г. до конца февраля 1933 г., когда ему оставалось жить немногим более месяца. Автор дневника – крупнейший российский ученый-нумизмат, многолетний сотрудник Российского, а затем Государственного Исторического музея. Сподвижник и преемник И.Е.Забелина Орешников с 1887 г. становится хранителем Исторического музея и его творцом, а в годы советской власти – защитником его сокровищ. С начала ХХ в. и до конца жизни он вел главную инвентарную книгу Музея; через его руки проходили все без исключения музейные приобретения; он досконально знал не только монеты различных эпох, но и предметы прикладного и монументально искусства, мебель, металлические изделия, письменные документы. Ко времени событий 1917 г. Алексею Васильевичу исполнилось 62 года. Он был весьма уважаемой личностью во многих кругах столичного общества и вполне обеспеченным человеком. Жил в собственном двухэтажном кирпичном доме на Земляном валу, близ Курского вокзала, имел в Москве другую недвижимость и банковский капитал. Его пять дочерей к этому времени были уже взрослыми людьми со своими семьями. Орешников был членом многих научных Обществ и Ученых архивных комиссий. Его труды высоко оценивались научным сообществом. 1917 год изменил в судьбе А.В. Орешникова, как и в судьбах практически всей русской интеллигенции, очень многое. Его не миновали ни голод, ни уплотнения и лишение жилья, ни безденежье, ни болезни. Он был свидетелем арестов и репрессий многих родственников, друзей и знакомых. Однако в дневнике он никого не осуждает. Его отношение к происходящим событиям отстраненное. Он как летописец методично и скрупулезно фиксирует те события, очевидцем которых ему довелось быть. В дневнике очень мало личностных рассуждений и переживаний. Он скорее заслуживает названия хроники своего времени. Благодаря специфике эпохи, в которую велся дневник, записи подвергались жесткой самоцензуре. Особенно пострадали тетради 1917–1919 годов, сильно порезанные, в тетрадях 1920-х годов некоторые строки или слова тщательно вымараны. Приведу запись от 31 января 1920 г. «В Музее встретил Н.П. Попова, библиотекаря Патриаршей библиотеки, третьего дня выпущенного из «Чрезвычайки» (Лубянка, 11), где просидел вместе с сыном, мальчиком 18 лет, 104 дня в подвальном помещении; причина ареста – дневник, найденный при обыске». Судьба и сложный жизненный путь А.В. Орешникова удивительны и, пожалуй, беспримерны. Вряд ли удастся отыскать равнозначную фигуру «буржуя» (как он сам себя нередко называл в дневниках), «спеца», старорежимного специалиста подобной квалификации, который после 1917 г. безоглядно отдал все свои знания и опыт Историческому музею, музейному делу, безропотно перенося сложнейшие условия жизни. Он пытался препятствовать распылению Исторического музея, видя в нем символ государственности России, а не только собрание древностей. Достаточно сказать, что в его личном кабинете долгое время хранилась знаменитая икона Владимирской Божьей Матери. В 1920-е г. А.В. Орешников был экспертом по приему ценностей Московского Кремля, постоянно вызывался в Госбанк и Государственное хранилище ценностей (ГОХРАН) для экспертизы монет, вещей из драгоценных металлов, художественных произведений, ручейками и реками стекавшихся туда и отправляемых в Торгсин и за границу. Через его руки прошли многочисленные памятники, отдаваемые на продажу или в другие музеи. Как член Ученого совета Оружейной палаты, Орешников присутствовал при вскрытии гробниц и переносе иконостаса Вознесенского монастыря, описал уничтожение Кремлевских монастырей. Только его записи могут теперь поведать о многих страницах истории разрушения Московского Кремля. Не было обойдено вниманием Орешникова закрытие и последующее уничтожение храмов Москвы, московских и подмосковных монастырей, вскрытие мощей, воровство и изъятие церковных ценностей, трагическая судьба приходов и церковных причтов. Будучи человеком религиозным, он регулярно посещал церковные службы, знал знаменитые московские церковные хоры и многих священнослужителей, был хорошо осведомлен о ходе и подоплеке современных церковных несогласий и конфликтов. В начале 1920-х годов Историческому музею удалось сохранить целостность своих коллекций, во многом, думается, и благодаря А.В. Орешникову. О реальной угрозе потерять Музей как таковой говорит факт раскассирования Румянцевского музея и Музея Строгановского училища, чьи коллекции были поделены между Историческим музеем, Третьяковской галереей и Музеем изящных искусств. В конце 20-х гг. на музейные собрания пошло прямое наступление власти. В январе 1928 г., в связи с катастрофическим дефицитом бюджета, на закрытом заседании Совнаркома принимается секретное постановление: «О мерах к усилению экспорта и реализации за границей предметов старины и искусства», которое начало выполняться почти незамедлительно. Правдами и неправдами пытался Орешников спасти музейные сокровища, прибегая к всевозможным ухищрениям, а порой просто пряча. В мае 1930 г. он записал в дневнике: «Придя утром в Музей, спрятал … все вещи (ткани и серебро) из Александрова, чтобы “бригады” не увидали». Как эксперт по оценке вещевых исторических памятников, он подробно перечисляет все, отправленное за границу или в переплавку. Благодаря Орешникову и его коллегам немало удалось отстоять, но множество памятников было обезличено и навсегда исчезло. 9 мая 1930 г. он записал в дневнике: «В 1/2 2-го уехал в Главнауку, где собралось нас 10 человек или около; председательствовал Клейн, который читал списки спорных предметов, отобранных для продажи через “Антиквариат” за границу; многие предметы мы отстояли, но на миллионы рублей ограблена Русь! Просмотрели только петербургские музеи, придется еще идти на заседание». В конце января 1929 г., когда Орешникову грозило стать «лишенцем», он обратился к директору Исторического музея П.Н. Лепешинскому с просьбой дать в милицию отзыв о его лояльности. Лепешинский охотно согласился и написал следующее: «Настоящим удостоверяю, что ответственный работник Государственного Исторического музея Алексей Васильевич Орешников является преданнейшим Советской власти гражданином, и его лояльность в этом отношении не подлежит ни малейшему сомнению. Его самоотверженная работа в области музейного дела заслуживает благодарности и признательности со стороны заинтересованных советских учреждений и лиц». Этот отзыв смутил 73-х летнего Орешникова и он записал в дневнике: «Вчерашний отзыв Лепешинского, главным образом, то место, где он говорит, что я являюсь преданнейшим советской власти гражданином, оставил во мне какой-то осадок; из его слов можно понять, будто я сторонник советской власти. Ничего такого во мне нет; я переношу молча все невзгоды от власти большевиков только ради моей родины, ради спасения тех сокровищ, которые мне вверены. Молю Бога, чтобы он дал мне сил довести благополучно до конца немногих дней, которые остается жить, мои гражданские обязанности». Таким со страниц своего дневника предстает А.В. Орешников – настоящий Гражданин России, удивительно скромный человек, полный особого личного обаяния и неподдельного внутреннего благородства. Москвич по рождению и по убеждению, за восемнадцать лет ведения дневника он не брал отпуска и уезжал из Москвы редко и ненадолго. Он фиксировал все события, происходившие на его глазах: новые постройки, слом старых зданий, первые автобусные маршруты, которые он сам проезжал из конца в конец. Любитель Московского зоосада, он следил за привозом новых животных и птиц, описывал опыты работы ученых с животными. Он фиксирует начало ледостава и ледохода на Москве-реке, ежедневно записывает температуру воздуха и направление ветра. Как московский старожил, А.В. Орешников был связан со многими семьями москвичей. Был он знаком с Буниными, его дочь Вера Алексеевна была замужем за писателем Борисом Константиновичем Зайцевым. Близким другом его был А.А. Карзинкин, московский купец-миллионер, женой которого была балерина Большого театра итальянка А. Джури, а зятем писатель Н.Д. Телешов. Родственниками его жены была семья художников Бруни; его внучка Мария Александровна была замужем за норвежцем и переводила с норвежского языка работы Фритьофа Нансена. Старшая дочь Татьяна была подругой Екатериной Андреевной Бальмонт. Они жили в одной квартире, где собирались члены Московского антропософского общества, а также литературный кружок, в котором начинали первые свои чтения Д.Д. Благой и Л.М. Леонов. Любитель театра, был он знаком с М.Н. Ермоловой, О.О. Садовской, А.А. Яблочковой, А.А. Бахрушиным. Круг научных знакомств Алексея Васильевича был очень широк. В дневниках есть много записей о Н.П. Лихачеве, А.А. Ильине, М.М. Богословском, П.С. Шереметеве, Н.Е. Макаренко, П.Д. Барановском, Н.Н. Померанцеве и многих др. Работая в Московском Кремле, Орешников встречался со многими партийными деятелями, в частности, с Л.Д. Троцким, А.В. Луначарским, А.С. Бубновым, комендантами Кремля Мальковым и Петерсоном. В последние годы жизни Орешников сильно нуждался. В конце 1932 г. он записывает: «В Музей приезжал нарком Бубнов; осматривал залы с экспозицией; как я слышал, он сделал несколько дельных замечаний; к нему я не выходил, меня стесняют мои худые брюки». Грустно читать подобные строки, написанные выдающимся ученым с мировым именем, членом-корреспондентом Академии наук. Однако гораздо удивительнее другое – даже в нужде он изыскивал средства для помощи своим родным и близким, помощи своим сосланным сослуживцам, отправляя им и денежные переводы, и продуктовые посылки, и бандероли с книгами. Сам Орешников ни в заключении, ни в ссылке не был, страшная машина времени, казалось бы, миновала его, не задев напрямую, хотя горестей было более чем достаточно: расстрел внука, отъезд детей навсегда, постепенный, часто трагический, уход друзей и сверстников, гибель части коллекций, которым отдал всю свою жизнь. Временной и географический срез дневника А.В. Орешникова весьма широк. Столь объемен спектр затронутых им вопросов, столь ярко обрисована и раскрыта панорама современной автору общественной жизни, столь плотно населены людьми страницы тетрадей Алексея Васильевича, что ставит их на совершенно обособленную в кругу подобных исторических источников ступень. Много лет работу над дешифровкой и компьютерным набором текста дневника А.В. Орешникова вела историк-архивист, хранитель его фонда в ОПИ ГИМ, наш друг и коллега Нина Леонидовна Зубова. В 2004 г. она получила в Российском гуманитарном научном фонде (РГНФ) трехлетний грант на подготовку дневника к изданию и сформировала коллектив исполнителей этого проекта, в который вошли Наталья Борисовна Стрижова, Мария Всеволодовна Катагощина, Алексей Германович Юшко и я. Работа над проектом была в полном разгаре, когда в сентябре 2005 г. Нина Леонидовна скоропостижно скончалась в возрасте 49 лет. Исполнители решили довести проекта до конца, а его руководство просили взять на себя А.Г. Юшко. К счастью, он не отказался от этого бремени и проект был завершен в срок. В 2008 г. в том же РГНФ было поддержано издание дневника, но понадобилось еще 3 года напряженной работы многих людей, чтобы появилось объемное двухтомное комментированное издание, которое мы сегодня показываем. Книга издана издательством «Наука» в известной академической серии «Научное наследство». Мы глубоко признательны редколлегии «Научного наследства» и присутствующему в зале председателю редколлегии академику Владимиру Степановичу Мясникову за разрешение издать «Дневник» А.В. Орешникова в этой серии, а также сотрудникам редакции «Наука-история» издательства «Наука», приложивших большие усилия при подготовке рукописи к изданию. Мы благодарны многим и многим коллегам, бескорыстно помогавшим нам в подготовке книги к изданию. Наша особая благодарность праправнучке А.В. Орешникова Ольге Алексеевне Ростовой, присутствующей здесь, за неоценимую помощь в работе. Сегодняшний праздник презентации двухтомного «Дневника» А.В. Орешникова омрачен тем, что среди нас нет главного виновника торжества – Нины Леонидовны Зубовой. Нет в зале и Михаила Борисовича Горнунга, с большим интересом следившего за ходом подготовки дневника к изданию и легко согласившегося на мою просьбу написать к книге специальную статью о генеалогии рода А.В. Орешникова. Он выполнил эту просьбу и передал рукопись статьи за 5 месяцев до своей кончины. Хочется верить, что Нина Леонидовна и Михаил Борисович положительно оценили бы нашу работу над изданием «Дневника». Вечная им память и низкий поклон за преданность и верность в изучении жизни и судьбы великого русского ученого и гражданина – Алексея Васильевича Орешникова. Благодарю вас за внимание! |
|
|
mailto:russianchange@narod.ru
Copyright ©2011,
Гайдуков П.Г.,
Все права защищены. Перепечатка без согласия автора запрещена.
Copyright ©2011,
Gaidukov P.G.,
All Rights Reserved Worldwide
Webmaster Mole Man
http://russianchange.narod.ru